Шел 1990 год. На прилавках советских магазинов должно было быть изобилие: качественное мясо, сливочное масло, свежие овощи и фрукты. За витринами – россыпи конфет, пирамиды из плиток шоколада и коробки пирожных, а для гурманов – импортные сыры, салями и кофе. И все это – по доступным государственным ценам. Именно так представляли себе светлое продовольственное будущее в начале восьмидесятых.

Но что же было в реальности? На прилавках – лишь банки с томатным соком и жестянки с морской капустой. За синюшными курицами выстраивалась многометровая очередь. Сливочное масло выдавали лишь по талонам, по сто пятьдесят грамм в одни руки, даже мука и сахар совсем пропали из магазинов.

По словам актера и продюсера Александра Самойленко, счастьем для советских людей было достать экзотические фрукты – апельсины или бананы, которые можно было купить по два килограмма в одни руки.

Советские граждане проклинали Горбачева и перестройку и с тоской вспоминали брежневские времена. Актер театра и кино, заслуженный артист России Николай Лукинский делится:

Только к 1982 году власти поняли, что в стране что-то не так. Еды не хватает, а в будущем грозит стать еще меньше, так что скрывать этот факт стало уже невозможно.

«Продовольственная проблема в СССР была всегда, обусловлена была как объективными, так и субъективными обстоятельствами. Еще в начале 70-х годов страна могла обеспечить себя продовольствием, но к 82-му году совершенно четко выявилась тенденция, что импорт сельхозпродукции стал опережать экспорт. В первую очередь это касалось мяса и фуражного зерна», – отмечает доцент кафедры истории и философии РЭУ имени Плеханова Антонина Фомина.

По советскому телевидению и в прессе часто звучали слова: «Состоялся съезд ЦК КПСС» или «На пленуме ЦК КПСС было принято решение...». Для граждан это уже были пустые, ничего не значащие фразы. Собираются кандидаты, долго и нудно говорят о чем-то, а жизнь идет своим чередом.

Так и на майском пленуме 1982 года было принято очередное решение – о продовольственной программе. Новость вызвала в народе оживление.

Программу разбирали в школах на уроках обществоведения, она даже попала в экзаменационные билеты. «Продовольственная программа», – эти слова звучали высокопарно, а за ними стоял простой и неприглядный факт о том, что в стране не хватает еды, и даже сами власти признавали это вслух.

С тех пор, как советские граждане оправились от войны, они всегда любили хорошо поесть. Устраивали богатые застолья по праздникам, месяцами храня для них дефицитные и дорогие продукты. Доставали вкусности у спекулянтов и по блату.

«Легенды про советское мороженое – все правда. Оно было вкуснейшее, хотя я не люблю говорить, что раньше трава была зеленее, а небо более голубое. Я очень любил пломбир по 48 копеек», – вспоминает футболист и телеведущий Руслан Нигматуллин. С ним согласна Наталья Кучерова, преподаватель музыкальной школы: «Колбаса в советское время была очень вкусная, душистая, поэтому если вдруг она кому-то доставалась в магазине, в доме был праздник. Особенно вкусной была по 2 рубля 90 копеек – она называлась «Русская» или «Любительская».

В 1984 году на экраны вышел фильм «Блондинка за углом» – как раз о хозяевах настоящей жизни, нужных людях, работниках торговли. Главная героиня – продавщица гастрономического отдела в универсаме. Такие граждане и сами не голодали, и всех знакомых обеспечивали продуктами. Как отмечает актер театра и кино Николай Лукинский, торговый работник в советские годы считался привилегированной кастой.

Продуктовые спецзаказы по месту работы были особым явлением. Так называли наборы, куда входили деликатесы, да и просто дефицитная провизия. Заказ выдавало предприятие, и чем выше был его уровень, тем интереснее получался набор. Работники фабрики могли разжиться конфетами «Ассорти» и шпротами, а сотрудники министерств – консервированными ананасами и финской колбасой салями.

«Раз или два в год перед Новым годом и, возможно, перед годовщиной Октябрьской революции, выдавали наборы: банка красной икры, шпроты, бутылка шампанского, батон сырокопченой колбасы, конфеты», – отмечает тренер по футболу Александр Фатеев.

Однако агропромышленные комплексы не справлялись, и накормить страну они не могли. Зато рабочие какого-нибудь большого завода могли добыть достаточно для самих себя. Отгрузил ящики с деталями – вспаши гектар на тракторе, отработал смену на станке – прополи сорняки. Так к середине восьмидесятых у многих предприятий появились личные подсобные хозяйства.

Отделы рабочего снабжения, или ОРСы, стали настоящими посредниками между подсобными хозяйствами и рабочими. На каждом предприятии появился свой орсовский магазин, где можно было разжиться местным молоком, картошкой, яйцами. Подсобные хозяйства должны были лишь помочь государству в трудные времена. К 1990 году предприятия планировали подарить их стране, которая обязательно разбогатеет и сытно заживет, но все вышло иначе.

Котлета с картофельным пюре или сосиски с гречкой, белый хлеб с маслом и компот в граненом стакане – меню рабочих столовых в советские годы не отличалось изысками. Но эта нехитрая еда в конце 80-х спасала от жизни впроголодь многих.

В рабочие столовые водили своих детей и родителей-пенсионеров, у местных поваров выпрашивали объедки для домашних собак. Дешевые пельменные, бутербродные и чебуречные тоже выручали голодных граждан. Правда, еда была невысокого качества. Хочешь питаться по высшему разряду – пожалуй в кооперативный ресторан, где цены многих людей попросту пугали, так как зависели от рыночных.

Подобные талоны начали внедрять еще при Хрущеве, правда, в то время по ним можно было купить предметы роскоши: холодильник, кухонный гарнитур, хрустальную люстру. После перестройки в списке товаров по талонам появились все основные продукты питания: крупы, сахар, чай, растительное масло. Талоны выдавали в собесе или домоуправлении, по каждому продукту – своя норма в граммах, пачках или бутылках.

Особенно мучительной для народа стала нехватка сигарет – она закончилась табачными бунтами по всей стране. И, конечно, сухой закон, который объявили в 1985 году. Но граждане быстро научились его обходить: народные умельцы изобрели десятки видов самогонных аппаратов, делали настойки на техническом спирте и хитроумно употребляли запретные напитки в общественных местах.

«Коньяк наливали в пепси-колу – чуть было похоже по цвету. Водку наливали в бутылки из-под минеральной воды», – отмечает певец, заслуженный артист России Вадим Казаченко. Пока дикторы телевидения энергично рапортовали об успехах продовольственной программы, граждане так же энергично приспосабливались к дефициту.

Уже к началу перестройки стало ясно, что продовольственная программа со своими задачами не справляется. Мяса и хлеба больше не становилось, и пока в стране оставались хоть какие-то деньги, их усиленно тратили на импортные продукты, прежде всего, зерно.

По словам писателя Павла Сюткина, к концу 80-го года можно было сказать, что каждая третья булка хлеба, выпекаемого в стране, была из импортного зерна. Поэтому уже с середины 70-х по всей стране развернулась охота на дефицитные продукты. Импорта закупали все больше, а на прилавках его оставалось все меньше.

Пришло время Московской Олимпиады 1980-го года. Целое лето всевозможного изобилия, когда москвичи еще долго вспоминали не только краски и голоса олимпиады, но и ее вкусы. Именно тогда на прилавках обычных универмагов было вдоволь диковинных заграничных продуктов.

Растворимые супы, сырные нарезки в вакуумной упаковке, соки в пакетиках с трубочкой, джемы в небольшой расфасовке и баночное пиво. Это был если не запретный плод, то по крайней мере очень труднодоступный. Некоторые продукты значительно обогатили рацион советских граждан, в других же не было особой необходимости, но для людей они были культовыми и желанными. Таким продуктом стала американская газировка.

В Новороссийске в эти года по американской лицензии открыли завод по производству заветной газировки. Иностранцы также хотели продать патент на жевательную резинку, но советские умельцы разработали собственные рецепты.

К концу 80-х в магазине проще уже было купить некогда дефицитную жевательную резинку, чем обыкновенные продукты. «Сытая жизнь для всех» – такова была цель брежневской продовольственной программы, и она была почти достигнута. С одной маленькой поправкой – не для всех, а для узкого круга самых предприимчивых.

К началу 90-х кооперативные магазины были завалены американскими окорочками, турецким шоколадом, соками и жвачками. На рынках первые свободные фермеры продавали мясо и овощи, которые сильно отличались от унылой колхозной продукции. Правда, гражданам месяцами задерживали зарплату, но это уже были совсем другие времена.